Мы - послушные куклы в руках у творца!
Это сказано мною не ради словца.
Нас по сцене всевышний на ниточках водит
И пихает в сундук, доведя до конца.
Едва забрезжила Аврора, а Гелиос начал собирать свою колесницу в долгий путь, небо заволокли облака. Этот мартовский день обещал быть хмурым и дождливым.
Боги Олимпа зевали, мрачно попивали нектар и, скучая, плотнее кутались в хитоны и гиматии.
– Тоска зелёная, – раздраженно сказал Гермес, резко выплескивая остатки нектара на висящую рядом тучку.
– Дело говоришь, – подтвердил Гефест. – Чем бы заняться?
Богиня мудрости и справедливой войны - Афина Паллада, начищая меч, предложила:
– Мужики, хватит скучать, давайте затеем небольшую войну?
– Эээээ, хватит-хватит, – ответил Арес. – С кем сейчас воевать? Разве что с варварами, а от этого увольте. Не серьезно как-то.
– Хоть бы один завалящий этрусский город! – простонала Афина и вложила сверкающий, как луна, меч в ножны. – Хоть бы восстание рабов, в конце концов!
– А я бы посоветовал сочинить красивую поэму, – встрял Аполлон. – Давайте сядем, как в старые добрые времена, и каждый напишет по строфе, потом еще по строфе...
– Чушь! Кому мы дадим ее в руки? Не Цицерону же! – фыркнула Гера, безуспешно пытавшаяся защитить шарфом волосы от всепроникающего мелкого и нудного дождя.
– Действительно, некому...
– Посмотрите, вон идет наш самовлюбленный приятель, – перебил Гермес.
– Какой конкретно? – спросил Гефест.
– Гай Юлий, конечно, – прогудел Зевс.
– Сегодня у них иды марта, кажется? – спросил Гермес. – А давайте сделаем так, чтобы предсказание прорицателя о его гибели в этот день сбылось! – предложил он. У всех богов азартно заблестели глаза.
– Не надо! – взмолилась Афродита. – Он же как-никак мой правнук.
– Не переживай, ему все равно прямая дорога в чудесный Элисий, – заметил циничный и бесчувственный Гермес.
Зевс велел виночерпию Ганимеду налить в свой кубок нектару побольше и намазать кусок душистого пшеничного хлеба амброзией и заметил в свою густую бороду:
– Он чересчур много о себе вообразил, твой правнук. Кроме того, разве ты забыла, как он отказался быть моим жрецом? Воевать ему захотелось…
– Да, но он такой красивый! – вздохнула богиня домашнего очага Гестия.
Гай Юлий Цезарь, с детства воспитанный материалистом, никогда не верил в приметы и пророчества. Но утром 15-го марта, отправляясь на заседание в Сенат, он посмотрел на небо и впервые в жизни увидел – где-то в вышине силуэты грозных и скучающих олимпийских богов.