- Ой, а там что такое?
Я убрал лицо от её пушистых волос. Она лежала на лавочке, а я сидел рядом. Мне приходилось поддерживать её спину, чтобы ей было удобно смотреть по сторонам, а мне целовать и дышать её пушистыми волосами.
- Где? - я не совсем понял о чем она.
- Ну вон, на том берегу.
Наша лавочка стояла на пристани, мы сидели почти перед самой водой залива.
- Там берег. И поле какое-то. Кажется капустное.
- А что там ездит? Такое голубенькое?
- Это трактор.
- А зачем он там ездит?
- Не знаю. Видишь к нему борона прицеплена?
- Да, что-то прицеплено. Ну зачем он там ездит!?
- Не знаю. Может быть он окучивает капусту.
- А разве капусту окучивают?
- Не знаю, я капусту никогда не окучивал.
- А он тогда зачем это делает?
- Кто знает, может с картошкой перепутал. Или ему сказали капусту окучивать. Пойдем к нему и спросим?
- Не, идти слишком далеко.
Она смотрела на трактор, что ездил напротив пристани на том берегу залива, и о чем-то крепко задумалась. Я обнял её сильнее и тоже стал смотреть на тот берег.
- Я не хочу!
- Чего ты не хочешь?
- Чтобы он там ездил!
- Давай ему скажем об этом.
- Как?
- Крикнем.
- Он не услышит.
- Тогда сходим.
- Пока мы будем ходить он либо уедет, либо кто-нибудь займет нашу лавочку.
- Тогда давай не будем ходить.
- Давай. Но он же будет ездить.
- Будет.
- А я не хочу! Пусть он уедет!
- Но он же не знает, что ты не хочешь, чтобы он уехал. Если бы знал - смылся бы сразу же.
- Почему?
- Ты такая грозная.
- Я грозная!?
- Очень! А я маленький и зашуганый. Но не боюсь тебя.
- Почему?
- Потому что я уже минут десять тебя не целовал и сейчас очень хочу это сделать. А когда я хочу тебя целовать - я ничего не боюсь! И я тебя сейчас поцелую!
Сначала она постаралась отвернуться как можно дальше, чтобы я не смог достать её губы - всем видом показывая, что она совсем не хочет целоваться. Но я осторожно пощекотал её под ребрами так, что она резко выгнулась и сама нашла мои губы.
Этот летний день, это палящее солнце и легкий ветерок с реки - я пообещал себе запомнить на всю жизнь. Этот поцелуй, затянувшийся надолго, очень надолго. Её тело, приятной тяжестью лежавшее у меня на коленях и периодически пробираемое дрожью. Запах алкоголя, от нее и от меня. Это был джин с тоником. И ещё, один вкус, непонятный, но освежающий и сладкий. Что же это?.. Ах, она жует жвачку! Вот оно что!
- Где она?
- Кто?
- Жвачка!
- В сумке. Тебе дать?
- Нет, где твоя? Которую ты жуешь?
Она машинально провела языком за щекой:
- Жа жубом...
- Давай её сюда!
- Нет!
Я опять стал её целовать, ещё сильнее и настойчивее. И вот жвачка переместилась из её рта в мой.
- Возьми себе новую.
- Не хочу. Я ту хочу.
- На! - я высунул язык с жвачкой.
- Фу!
- Брезгуша!
Она отвернулась. Я закусывал губы стараясь изо всех сил запомнить её поцелуй.
- Ну почему он там ездит!
Она снова смотрела на трактор. В этот момент её разбирала какая-то мелкая истерика, но как же её капризы были трогательны и прекрасны! Если бы она сейчас не лежала у меня на коленях, а стояла на асфальте она бы обязательно топнула ножкой.
- Ну почему! Не хочу!
- Не смотри на него.
- Но мы тут сидим, а он там ездит - я не могу на него не смотреть.
- Тогда пойдем.
- Куда?
- Туда, - я неопределенно качнул головой.
- Пойдем.
Это был лишь маленький кусочек огромного летнего дня, проведенного вместе.
